23/04/2018/#6

Актуальные проблемы судебного следствия в суде присяжных

К процессуальным проблемам деятельности суда присяжных можно отнести следующее.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены в ст. 335 УПК РФ, в соответствии с которой в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ. Таким образом, сторонам в ходе судебного следствия в суде присяжных запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы процессуального характера, говорить о допущенных нарушениях закона в ходе следствия, задавать наводящие вопросы, оценивать доказательства, ссылаться на неисследованные или недопустимые доказательства.

Прения сторон в суде присяжных проводятся с соблюдением требований ст. 292 и 336 УПК РФ в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

На практике нередко возникают случаи оказания незаконного воздействия на присяжных заседателей, когда участники процесса со стороны защиты в обоснование своих доводов о невиновности подсудимого указывают на имеющиеся, по их мнению, недостатки предварительного следствия, фабрикацию уголовных дел, некомпетентность следователей. В таких ситуациях председательствующий судья с учетом указанных выше требований закона, а также положений ст. 73, 243 и 252 УПК РФ обязан остановить выступающего и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание сообщенные сведения.

Однако, невзирая на своевременное реагирование со стороны судьи на такое поведение защитников, в случае вынесения оправдательного вердикта приговор может быть отменен вышестоящим судом со ссылкой на то, что сообщенные защитником сведения были доведены до коллегии и присяжные заседатели могли их учитывать при вынесении вердикта, т.е. недостатки поведения участников процесса могли повлиять на выводы присяжных. Следует заметить, что в случае вынесения обвинительного вердикта эти же обстоятельства могут быть учтены как не повлиявшие на выводы коллегии присяжных заседателей.

В практике Верховного Суда РФ продолжает проявляться подход, состоящий в том, что своим своевременным обращением к присяжным заседателям с разъяснением председательствующий способен устранить практически любое нарушение уголовно-процессуального закона, допущенное в судебном разбирательстве. Косвенно такой подход приводит к расширению допустимых пределов исследования данных о личности подсудимого с участием присяжных заседателей.

Иллюстрацией этого может служить следующий вывод Верховного Суда РФ по делу Н., Ж. и Г.: "Как видно из протокола судебного заседания, председательствующий устранял от исследования такие данные о личности, которые не подлежали исследованию в присутствии присяжных. Так, когда подсудимый Женевский пытался обсуждать сведения о судимости соучастников преступления, председательствующий судья разъяснил недопустимость этого, обратил внимание присяжных на то, что они не должны учитывать указанные доводы подсудимого" (Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 марта 2004 г. N 9-о04-7сп).

Несмотря на установленные законом запреты, негативная информация о личности подсудимого становится известной присяжным: иногда проговаривается прокурор, но чаще она поступает присяжным от потерпевших или свидетелей. Председательствующему в таких случаях предписывается не только делать замечания указанным участникам процесса, но и применять к ним меры воздействия в соответствии со ст. 258 УПК, обращаться к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание при вынесении вердикта услышанные высказывания, напоминать присяжным об этом и в своем вступительном слове. Например, по делу К. и других кассационная инстанция не нашла оснований к отмене приговора, поскольку установлено, что хотя свидетель Б. в судебном заседании показал, что знает К. и других как лиц, состоявших на учете в органах милиции, однако председательствующий тут же разъяснил присяжным, что данное заявление свидетеля не должно ими учитываться при принятии решения

Наивно полагать, что вмешательство председательствующего с разъяснением, как правило, формальным, сможет компенсировать вред, причиненный защите. "Вытравить" полученную информацию из памяти присяжных заседателей невозможно - такова человеческая природа, а дополнительный акцент на этой теме в напутственном слове, еще одно напоминание о том, что во внимание принимать не следует, действует на "судей факта" как детская дразнилка: "Попробуй не думать о том, о чем ты думаешь".

Неспроста в судебной практике все чаще происходит вполне осознанное, намеренное доведение до присяжных запретных сведений. В конце концов, чем рискует "провинившийся"? Все, что ему грозит, - замечание в протоколе судебного заседания. Но много ли значит замечание судьи, если речь идет о завоевании доверия присяжных? К сожалению, позиция, которой Верховный Суд РФ придерживается в этом вопросе, не является упреждающим фактором для нарушителей процедуры. Как справедливо отмечает С. Теймен, Кассационная палата Верховного Суда РФ "неоднократно квалифицировала намеренное оглашение потерпевшими сведений о судимости обвиняемых как несущественную ошибку, если она была исправлена в напутственном слове председательствующего".

В США существует презумпция беспорочности подсудимого, но и она может быть нарушена, если адвокат проявит неосторожность и, несмотря на очевидные "темные пятна" в репутации своего подзащитного, заговорит о его безгрешности и чистоте перед законом. В данном случае защитник сам делает негативные сведения относимыми и дает возможность прокурору их опровергнуть. Почему защитник не может опровергнуть неблагоприятную презумпцию, созданную усилиями других участников процесса? "Доказывание хорошей репутации всегда дозволяется защите, - утверждает Л.Е. Владимиров. - Конечно, и здесь все-таки требуется известная, хотя бы отдаленная связь между репутацией и деянием". Правда, если доказывание хорошей репутации будет дозволено и она станет предметом исследования, то и обвинитель получит возможность возразить и представить свои доказательства против этого способа защиты.

Таким образом, для разрешения обозначенной проблемы считаем целесообразным внести следующие изменения в ст. 335 УПК РФ:
-изложить ч. 8 в следующей редакции:
Данные о личности подсудимого.
«Запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого, за исключением случая, когда подсудимый или его адвокат сами сделают эти сведения относимыми, ссылаясь на них как на доказательство невиновности».

Между тем в Постановлении Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) от 23 октября 2012 г. по делу "Пичугин против Российской Федерации" содержится иной подход к допустимости исследования данных о личности свидетелей и потерпевших с участием присяжных заседателей.

ЕСПЧ отметил в указанном решении, что "положение заявителя было... усугублено тем, что ему не было позволено задавать г-ну К. вопросы об определенных факторах, способных подорвать достоверность его показаний", "председательствующий судья сняла все вопросы о судимостях г-на К., о том, почему он не давал инкриминирующих заявителя показаний в ходе своих первых допросов в 1999 г., и о том, что именно мотивировало его начать давать такие показания в 2003 г., а также вопросы, касающиеся возможно оказанного на него давления со стороны органов прокуратуры" ( Пункты 206, 210 Постановления ЕСПЧ от 23 октября 2012 г. по делу "Пичугин против Российской Федерации" (жалоба N 38623/03))

Указав на то, что показания свидетеля К. были решающими для осуждения подсудимого, ЕСПЧ отметил, что указанные вопросы свидетелю со стороны защиты были крайне важны, поскольку позволяли оспорить достоверность его показаний, оценка которых отнесена к исключительной компетенции коллегии присяжных заседателей: "Задачей коллегии присяжных было определить, какое значение (если вообще они имеют какое-либо значение) следует придавать показаниям г-на К. против заявителя. С тем чтобы эту задачу выполнить, присяжным должны были быть известны все имеющие к делу обстоятельства, влияющие на точность и достоверность данных показаний, включая какие-либо возможно имевшиеся у г-на К. побудительные причины ложного изложения фактов. Соответственно, защите было важно обсудить вышеуказанные вопросы в присутствии коллегии присяжных с тем, чтобы проверить достоверность и правдивость показаний г-на К. Суд озабочен заявлением председательствующей судьи, что защите заявителя "не разрешается подвергать показания свидетеля сомнению"... и что коллегии присяжных "нет необходимости знать, что мотивировало (г-на К.) дать показания против заявителя" (Пункт 210 Постановления ЕСПЧ по делу "Пичугин против РФ").

В итоге ЕСПЧ пришел к выводу, что запрет исследования данных о личности потерпевшего с участием присяжных заседателей в данном случае привел к тому, что "...права заявителя на защиту были ограничены в объеме, несовместимом с предоставляемыми § 1 и 3 (d) ст. 6 Конвенции гарантиями" (Там же. Пункт 212), что нарушило его право на справедливое судебное разбирательство.

Очевидно, что российская правоприменительная практика в вопросе о возможности исследования данных о личности свидетеля и потерпевшего в присутствии присяжных заседателей должна быть скорректирована с учетом указанной позиции.

Вердикт присяжных может быть либо обвинительным, либо оправдательным. По поводу оправдательного вердикта все ясно. Оправдательный вердикт обсуждению не подлежит и должен быть немедленно приведен в исполнение. Однако в отношении обвинительного вердикта довольно много вопросов.

Как быть защитнику, если он в прениях, после окончания судебного следствия просил оправдать своего подзащитного? Присяжные с этим мнением защитника не согласились и вынесли обвинительный вердикт.

В соответствии с частями 3 и 4 ст. 347 УПК РФ после вынесения обвинительного вердикта проводится исследование обстоятельств, связанных с квалификацией содеянного подсудимым, назначение ему наказания и т.д., по этому вопросу защитник должен изложить свою точку зрения. Возникает резонный вопрос: какую точку зрения защитник должен изложить по квалификации и по мере наказания своему подзащитному, если он просил его оправдать?

Если исходить из буквального текста статьи, защитнику запрещено ставить под сомнение правильность обвинительного вердикта, вынесенного присяжными заседателями, следовательно, он должен отказаться от обоснованно избранной им ранее позиции о недоказанности вины своего подзащитного, признать его виновным, высказать свое мнение о квалификации содеянного его подзащитным и о мере наказания. Однако это является полным абсурдом и выхолащивает полностью роль защитника в уголовном процессе.

Еще большая абсурдность данной нормы закона заключается в том, что в соответствии с частью 5 ст. 348 УПК РФ при той же самой ситуации (вынесение обвинительного вердикта в отношении невиновного) председательствующий вопреки вынесенному присяжными заседателями обвинительному вердикту может с ним не согласиться и распустить коллегию присяжных заседателей.

Получается, что защитник не имеет права высказать сомнение по поводу вынесенного обвинительного вердикта, а председательствующий может просто его игнорировать. Как устранить это противоречие, в законе ничего не сказано. Кроме того, данная норма закона, будучи взаимосвязана с другими нормами УПК РФ, находится с ними в определенном противоречии. Это противоречие заключается в том, что в принципе в это время коллегия присяжных заседателей уже распущена, поскольку согласно частям 2, 3 ст. 346 УПК РФ сразу же после провозглашения вердикта, до его обсуждения, председательствующий объявляет об окончании участия присяжных заседателей в судебном разбирательстве. Поэтому не совсем понятно, какую коллегию присяжных заседателей должен распустить председательствующий по делу судья.

И уж совсем не логично положение части 5 ст. 348 УПК РФ по отношению к пределам прав апелляционной инстанции. Если закон наделяет председательствующего по делу судью правом единолично решать судьбу вердикта (по фактическим обстоятельствам), то почему данными правами не наделена апелляционная инстанция? А ведь с учетом названных положений закона основанный на вердикте присяжных заседателей вывод суда первой инстанции о виновности или невиновности подсудимого в инкриминированных ему деяниях не может быть поставлен под сомнение и судом кассационной инстанции (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 ноября 2010 г., дело N 72-О10-62сп).